Бухлон почесал черепушку за рогами, стукнул копытом и вытащил из кармана кожаных штанов кисточку хвоста. Отпущенный хвост безвольно плюхнулся на базальтовые плиты. Длинная очередь собратьев топталась на высоченном мосту. Черти тихо переругивались матом и лягались друг с дружкой. Грубо сложенные опоры моста утопали в кровавом мареве малиновой лавы и фиолетового пара. Во тьме Ада пыточная Князя светилась ядовито-зелёными печатями людских грехов. За спиной у Бухлона загрохотали металлические двери лифта. В бездну опустилась новая бригада ловцов душ. Они, бодаясь и повизгивая, вывалились из дребезжащего лифта. Бухлон, не оборачиваясь, зло зашипел на новеньких, мол, соображайте, где бузите. Черти поутихли, и только молодой бес, судя по фальцету, продолжал взбрыкивать. Немедленно получив по рогам от грязного покрытого лишаями бригадира, он затих. В этот миг окрестности Ада пронзил жуткий скрип открываемых ворот. Час приёма настал. Всё бесовское племя опустилось на карачки. Над сводами преисподней раздался истошный вопль. Это вошёл первый посетитель.

Как и всё потомство Лилит, бесы находились вне течения времени. Казалось, что Бухлон уже несколько столетий ползёт по этому мосту к воротам, задыхаясь от смрада и жары. В Аду мучались все, даже его работники. Когда Бухлон увидел нижнюю часть ржавых ворот, силы совсем оставили его. Князь не желал таких мучений своим слугам, но…

- Таковы традиции! - говорил он с нежной улыбкой на устах, помешивая гигантским черпаком в чане с кипящей смолой эксклюзивную партию грешников. Грешные президенты и монархи, банкиры и предприниматели, военные и учёные разинув рты, беззвучно вопили о пощаде. Чтобы грешники не заглушали своими криками отчёты сотрудников о проделанной работе, Князь на время рассеивал воздух в пыточной зале. Судя по блескучим глазкам на облезших черепах, кипятящимся это нравилось больше, чем когда воздух имел место быть. Ведь огонь тоже временно затухал, и смола успевала остыть.

Князь сидел и стоял одновременно. Как у него это получалось, Бухлон не понимал, да и не старался особенно. Он сам мог выкидывать такие шутки при помощи морока. Но повелитель находился в таком состоянии всегда. Три из семи голов Князя усохли и торчали, словно шишки на плечах. Остальные три дремали с открытыми глазами и с разинутыми чёрными ртами. Бодрствующая седьмая голова удивляла приятностью причёски и румяными щёчками. Только асимметрично посаженные глаза портили общее впечатление. Слуховой аппарат за левым ухом также наводил на некоторые размышления о не совершенности повелителя. Князь улыбнулся Бухлону. Тот протянул пачку помятых договоров, запачканных кровью. Князь проворно подхватил их рукой. Пальцы на руке превратились в мельтешащие щупальца, очень быстро перебирающие бумаги. Правый глаз продолжал смотреть на Бухлона, в то время как левый вспыхивал, словно стробоскоп, прочитывая договора. Вдруг пальцы остановились. Князь выхватил из стопки один лист и приблизил его к правому глазу. Зрачок расширился, затем снова сузился. Из чёрного кружочка с огненными всполохами он трансформировался в хищную щель. Когда Князь опустил бумагу, глаз продолжал смотреть в том же направлении, что и прежде, то есть на мелкого беса Бухлона. От приятности Князя не осталось и следа.
- С кем ты подписал договор за номером три тысячи десять, чёрт?! – грозно спросил Князь.
- Со смертным Альфредом Доставайкиным, - проблеял Бухлон, трясясь от ужаса.
Князь выпустил из ноздрей струю метана. Раздался взрыв. Бухлон успел зажмуриться. Шерсть на морде догорала, сворачиваясь в пепельные барашки. Рога дымились, кожаные штаны расползлись и пропали. Дым рассеялся. Пыточная преобразилась. Котлы, дыбы и центрифуги улетучились далеко во тьму и заново забурлили, завертелись, заскрипели с удвоенной энергией. Грешники, давясь смолой, вновь заорали издалека. С необъятного потолка залы свесились сухие скелеты на гремящих цепях. У каждого между рёбер, в глазницах, в костлявых пальцах торчали засаленные договора о купле-продаже. Князь выхватил из челюстей заплесневелого костяка прокопчённый свёрток. Раскатав договор на одном из многочисленных сочленений своей руки, он вспыхнул левым глазом. Приятная причёска вздыбилась, и по воронёным волосам поползли тонкие молнии.
- Я уже покупал эту душу! – обескуражено произнёс Князь. Бухлон зажмурился и поджал свой хвост.
- Вот же он! – указал на пыльный скелет Князь.
- Можно очную ставку? – спросил Бухлон, заранее готовясь разлететься на элементы периодической таблицы смертного Менделеева.
- Можно! – неожиданно смягчился Князь,- Мне и самому интересно поглядеть на этого жука!

Князь взлетел над престолом, сложенным из черепов с золотыми коронами, обломками дорогих гробов и штучных автомобилей. В состав этой конструкции входил ещё какие-то малопонятные предметы, Бухлону не знакомые. Пожалуй, унитаз, инкрустированный брильянтами, он уже видел, когда путешествовал по Арабским Эмиратам. Князь взмахнул драконьими крыльями и полетел. Бухлон, словно намагниченная болванка, повис на крокодильем хвосте повелителя.
Океан кипящей смолы дрожал от стонов и криков. Грешники давно устали кричать, надорвав голосовые связки. Тех, кто оказывался не в состоянии производить скорбные звуки, вытаскивали из смолы и волокли на реставрацию. Там бесы клонировали утраченные органы, тестировали нервную систему и вновь возвращали тело на место. И так до скончания времён.

Альфред Доставайкин тихо поскуливал между орущими торговыми работниками и автомеханиками. Ему явно требовался капитальный ремонт. Князь выпростал сложное приспособление с железным крюком на конце и выхватил Доставайкина из кипящей смолы. Покрытый язвами и прыщами, вымазанный в смоле, грешник Альфред хлопал бестолково своими бельмами и мелко дрожал. Князь, походя, выломал у Бухлона рог, вмиг прочистил его и затрубил тревожный сигнал. По головам грешников со всех концов побежали дежурные бесы.
- Кто? – спросил Князь у столпившихся бесов, выставляя на обозрение свой улов. Те переглянулись между собой и хором ответили: «Грешник Дмитрий Дармоедов, Ваше Злопыхательство!»
- Ё!!!- пискнул Бухлон под хвостом Князя. Тот скосил правый глаз в его сторону.
- Где Альфред Доставайкин? – зловеще спросил повелитель. Дежурные бесы поняли свою оплошность. Они в страхе присели. Головы грешников, на которых бесы стояли, предусмотрительно скрылись в смоле. Тавро на лбу Дармоедова принадлежало действительно Доставайкину. А так как грешник, попадая в Ад, лишался возможности говорить неправду, умалчивать и скрывать, то подтасовки легко открывались. С Дармоедовым случилось ровно то, что изредка случалось во всех надстройках обитаемого мира. Князь пронзил Дмитрия Дармоедова своим дурным взглядом и вмиг узнал всё.

***
Альфред Доставайкин обнял дорогого друга Диму Дармоедова и ласково сказал: «Неее. Ты, Димуля, не Дармоедов, а Дерьмоедов!»
- Я даже не буду спрашивать: «Почему?» - покачал головой Дима.
- А зря! Я дело предлагаю! – крикнул Альфред, схватившись за стакан.
- Тоже мне Диавол доморощенный,- скривился Дармоедов.
Альфред завозился в поисках своего портфеля. Дмитрий, глядя на знакомца, фыркнул и криво усмехнулся.
- Неужто образец договоров ищешь? – презрительно спросил он.
Доставайкин извлёк из потёртого портфеля измятую пачку бумаг.
- Как ты догадался? – простодушно захлопал белёсыми ресницами Альфред. Повторив упражнение несколько раз, дабы вызвать ощущение ответной иронии, Альфред деланно нахмурил брови.
- Ты, Дармоедов, куда после смерти желаешь попасть? – деловито затянул старую песню Альфред.
- Я на кладбище городское желаю. Чтобы, значит, мраморный памятник присутствовал или литой чугунный крест на моей могилке,- зло ответил Дима.
- Чего тебе, козёл, надо?! – ещё злее вдогонку крикнул Дима.
- Ну, это пусть твои родственники подсуетятся. Я о другом говорю. Наша контора предоставляет новую услугу, - облокотившись на раскрытый портфель, перешел на шёпот Доставайкин.
- Да-а-а? Ваша контора-а-а? А. Доста… - Дима вдруг осёкся. «Альфред, Альфа, А, Доставайкин, Дэ, А - Дэ. АД!!!»: пронеслось у него в мозгу. Он внимательно посмотрел в глаза Альфреду. Его ужасно напугал тот факт, что у Доставайкина оказались глаза разных цветов. Один – голубой, другой – зелёный.
- Шёл бы ты, Альфред, назад в свою контору, - смиренно попросил Дима.
- Не могу. Я убежал оттуда,- просто сказал Альфред. Он залпом выпил стакан водки, схватил кусок хлеба со стола, закинул в рот и с остервенением стал его жевать. В глазах сверкнула микроскопическая молния. Дима вздрогнул, словно напуганный мерин.
- Дерьмоедов! – с напором продолжил Альфред, - Мне не нужна твоя душа, и забрать её я не смогу. Я не чёрт какой-нибудь! Понял? Мне нужна твоя Удача. Продай по-хорошему.
- Какая ещё «удача»? Чё, издеваешься? – обиделся Дима.
- Тем более,- оживился Доставайкин,- Ты её даже не осознаёшь. Продай её и дело с концом! Хоть послушай, что я тебе предложу!
Дима молчал. Он был напуган и обескуражен. Разговор с Доставайкиным казался ему бессмысленным, и он начинал сильно сомневаться во вменяемости собеседника.

Дармоедов принадлежал к тому роду-племени горьких пьяниц, которые удачливо избегали переломов при падении с многоэтажных зданий, не замерзали у заборов в безлунную зимнюю ночь, проглатывали без серьёзных последствий тухлую рыбу и находили у пивных ларьков ровно столько мелочи, сколько им требовалось на опохмелку. Так иногда случалась, когда госпожа Удача нянчилась с этими горемыками. Не так часто, а слегка, чтобы скрасить их бессмысленное существование. Дар этот достался Дармоедову от деда. Тот слыл в свою бытность удачливым купцом. Сколотил огромное состояние. Прожив весёлую, сытую жизнь, дед со спокойной душой отошёл в мир иной. Расстрелянный голодными революционерами, он, в тот роковой миг, получил пулю прямо в сердце, в отличие от остальных неудачливых приговорённых. Тех добивали целых пол часа после экзекуции.

Маленький Дима находил самые красивые стёклышки во дворе. Ему попадались самые сладкие яблоки на диких яблонях. Ему улыбались самые красивые девчонки в детском саду. В школе череда удачных совпадений приходилась на контрольные и экзамены. Он даже перестал придавать этому значение. Как-то незаметно жизнь прошла мимо. Его миновали серьёзные болезни и тяжелые жизненные неурядицы. Но и только. Дмитрий к закату своей жизни остался одинок и позаброшен. Не спрашивайте: «Почему?» Так случилось.

***
Альфред Доставайкин напротив был патологически не удачлив. Одних переломов рук и ног у него насчитывалось десятками. Он мог наступить на единственный стеклянный осколок на пляже, заболеть редчайшей болезнью, потерять важные документы, не сходя с места. Его это ужасно расстраивало. Это же обстоятельство подвигло его на поиски причин такого невезения. И ответ пришёл. Но не в этой жизни. Альфред Доставайкин умер и низвергся в преисподнюю. Большего невезения представить себе было трудно. На протяжении всей его жизни Удача ни разу не посетила его, и только здесь в Аду ему сказочно повезло. Причём, Альфред сразу же заподозрил, что он далеко не единственный смертный, который смог выбраться из пекла. Впоследствии он узнал, что счастливчиков, улизнувших из Ада, рано или поздно бесы находили и заточали в чертоги к самому Сатане. Оттуда исхода не было никому. Через вторые ворота Ада грешников проносил сам Князь. Альфред не видел и не мог видеть этих ворот. Ему хватило того, что один раз он услышал их скрип. Если быть совсем точным, Альфред не видел Ада. Он лишь видел вход.
И почти вошёл…
И вспомнил засевшую в голове нелепицу…
И сказал бесу, ведущему его: «У вас вся спина белая!», ни на что не надеясь…
И произошло чудо – бес обернулся и пропал…
Оказалось, что оборачиваться в Аду нельзя никому, даже служебному персоналу. Альфред попятился, свалился на четвереньки и засеменил в противоположную сторону, подальше от ворот.
Очнулся он в морге. Его трясло и качало. Рвало и выворачивало. Он клялся себе, что начнёт жизнь праведника. И никогда! Слышите, люди? Никогда не вернётся туда вновь!!!
Теперь его жизнь обрела новый смысл. Он вспомнил одну очень важную деталь. Мог ли он быть уверенным до конца, что это ему не почудилось? Там, у ворот, когда он пятился назад, ему встретилось странное существо. Оно говорило с ним о том, как избежать повторного попадания в это неприятное место. Но разум его вопил от ужаса в тот момент и отказывался воспринимать окружающую действительность. И как не старался Доставайкин вспомнить, о чём говорило ему это существо, ничего у него не получалось.

- Ну, хорошо, как ты себе это представляешь? – устало спросил Дима.
- Ты подписываешь этот документ, и взамен я рассказываю тебе, как оттуда выбраться, - ответил Альфред Доставайкин.
- Откуда мне знать, что ты там был на самом деле? – спросил Дармоедов.
- А свидетельство о смерти? – улыбнулся Альфред.
Дима взял со стола свидетельство о смерти Альфреда Доставайкина. Повертел его в руках и небрежно бросил его опять на стол. Альфред вытащил договор и расправил его ладошкой на столе.
- Это же простая оберточная бумага? – удивился Дима, - Как я понимаю, для этого нужна какая-то специальная. Или нет?
Альфред внимательно посмотрел Дармоедову в глаза.
- Это уже моя забота. Если бумага, как ты говоришь «оберточная», то чего тебе волноваться-то?
- Согласен,- повеселел Дима,- Что писать?
- Только подписать! Вот здесь, - протянул мятый лист Доставайкин.
Дармоедов вытащил из кармана шариковую ручку.
- Нет. Кровью, пожалуйста! – настоял Альфред, протягивая старинную перьевую ручку и медную мензурку.
-Хех…- засопел Дима, но всё-таки поднялся со стула и направился к шкафу. После непродолжительных поисков он принёс и поставил на стол жестяную коробку с клубками и катушками ниток. Выудил оттуда большую иголку и, сморщившись, уколол себе палец. На свет выкатилась алая капля крови. Когда подпись уже блестела на бумаге, а Альфред протянул руку, чтобы взять лист, Дима Дармоедов с размаху опустил всю пятерню на договор и сказал: «Говори!» Альфред испуганно заморгал, а затем облегчённо вздохнул, словно вспомнил о сущей безделице.
- Конечно, конечно,- скороговоркой ответил он.

***
- Теперь мне всё понятно! – рявкнул Князь,- Ты, Дерьмоедов, всё равно заслужил своё место. Одного я постичь не могу, как смертный Доставайкин отнял у тебя удачу? Ведь без договора - это невозможно!
- Я же подписал договор? – выплёвывая смолу, пробулькал Димуля.
- Буга-га-гаа! Червь, откуда у смертного пергаменты договоров? – засмеялись бесы. Бухлон, раскачиваясь под хвостом, тоже тоненько захихикал.
- Можно вопрос? – осмелел Дима.
- Чего ещё? – загремел Князь, взмахнув крокодильим хвостом. Бухлон сорвался с хвоста и полетел на головы грешников.
- Почему способ Доставайкина не сработал?
- А что ты сделал, чтобы вернуться? – вкрадчиво спросил повелитель.
- Плюнул чё… эээ… сопровождающему на рога и сказал: «Крэкс, пэкс, фэкс!» - ответил Дима.
- «Приключений Буратино» насмотрелся, грешник?! – удивился Князь, - И за ЭТО ты продал свою душу?
- Нет, только удачу! – запротестовал Дима.
- И душу тоже! Твой разлюбезный друг Альфред подложил тебе два договора и одну копирку между ними, - объяснил повелитель. Левый глаз Князя вспыхнул адским пламенем, а правый отыскал в толпе бесов Бухлона.
- Иди сюда, враг народа! – ласково проворковал Князь.
Бухлон свалился на колени и засеменил к хозяину, держа портфель в зубах.
- Ты Доставайкина у ворот упустил? – вопрошал Князь.
Бухлон кивал и дрожал.
- И портфель с договорами там же оставил?
Бухлон послушно тряс однорогой башкой.
- И Доставайкин, не будь дураком, портфель с собой уволок?
Бесы ехидно улыбались друг дружке, а грешники повысовывали чумазые головы из смолы и с жадностью слушали.
- А затем, ты его надоумил эту сделку провернуть? – угадывал повелитель. Бухлон виновато кивал, словно ослик.
- И что ты ему пообещал за свои бумажки? – грозно крикнул Князь.
- Только удачу, больше ничего! – затараторил Бухлон.
- Так тому и быть! – прогремел Князь на весь смоляной океан.
Дармоедов с размаху полетел на своё место. Бухлон спрятавшись за спины бесов, медленно отползал. Князь захохотал, взлетел под своды преисподней, и оттуда донеслось: «Удача - это моё второе я, Доставайкин Альфред! Скоро встретимся!» И улетел…


***
- Вроде пронесло, - неуверенно сказал Бухлон Альфреду.
- Вот и хорошо,- засиял Доставайкин.
- Следующий договор отдавай, - сварливо попросил бес.
- Следующий будет после того, как я дом в Филадельфии дострою, - парировал Альфред.
- У нас не принято давать блага в лизинг,- заныл Бухлон, - если всё откроется, то меня с работы попрут.
- Я тебя пристрою. Не волнуйся! – пошутил Доставайкин.
- Тебе всё равно одна дорога! – зашипел бес.
- Нет, ваше козлячество, дорога моя ещё не определена, - засмеялся Альфред,- Душу я вам не продал. Мой договор здесь и шишь вы его получите!
- Поглядим! – с вызовом сказал бес.
- Как насчёт дома? – невинно спросил Доставайкин.
- Будет тебе лизинг! – зашипел бес и растворился.
Доставайкин открыл папочку и пересчитал пачку мятых бумаг. Оставалось ещё шестьсот шестьдесят шесть договоров…





14.54. 16 октября 2004г.

Познакомься с народом
Главная